СРОЧНО!

Домой Добавить в закладки Twitter RSS Карта сайта

Ученые ОИЯИ – герои Великой Отечественной Печать
18.06.2020 05:35

В юбилейный год 75-летия Великой Победы сотрудники Музея ОИЯИ решили посвятить специальную лекцию ученым ОИЯИ, внесшим личный вклад в Победу на фронтах Второй мировой войны. В ней будет рассказано о десяти ветеранах ОИЯИ, которые хорошо известны старшим поколениям дубненцев. Будут более или менее подробно прослежены жизненные вехи каждого из них, начиная с 1939 - 1941 годов вплоть до победного 1945-го. Кто-то из героев встретил 22 июня молодым и перспективным специалистом, кто-то - студентом, а кто-то - выпускником средней школы. Война опалила их судьбы, но не убила в них ни человеческое достоинство, ни тягу к науке. Лекция будет прочитана в Музее ОИЯИ, как только представится возможность. В настоящее же время желающие могут ознакомиться с ней на сайте Музея - «Ученые ОИЯИ в Великой Отечественной войне».

В №20 нашей газеты мы познакомили читателей с биографиями великих ученых - участников Великой Отечественной войны. Сегодня наш рассказ о Георгии Николаевиче Флерове - советском физике-ядерщике, одном из отцов-основателей Объединенного института ядерных исследований.

 

Подобно М.Г. Мещерякову и В.П. Джелепову, ещё один ученик Курчатовской школы и будущий директор Лаборатории ядерных реакций ОИЯИ Георгий Николаевич Флеров тоже встретил 22 июня в Ленинграде, на взлёте научной карьеры.

В 1940 году Г.Н. Флеров и К.А. Петржак сделали в стенах Радиевого института фундаментальное открытие спонтанного деления ядер урана. Открытие, отмеченное Сталинской премией 1 степени, но это произошло лишь в 1946 году…

А 22 июня 1941 года Петржак был призван в действующую армию. Согласно воспоминаниям Флерова, «Курчатов не считал возможным дальше тратить усилия на ядерную физику, которая в этот момент казалась ему чем-то слишком далёким от жизни, от войны. Сам он пошёл работать к А. П. Александрову, который комплектовал группы по размагничиванию военных судов и защите их от мин (Александров плотно занимался этим вопросом, начиная с 1936 года). Нам же предложили подумать, где бы мы могли принести наибольшую пользу стране в условиях войны».

И в июле 1941-го Флеров, подобно Мещерякову, пошёл добровольцем в Ленинградское народное ополчение. Но оттуда его перенаправили в Ленинградскую военно-воздушную академию, на ускоренные курсы подготовки инженеров, обслуживающих пикирующие бомбардировщики. Академия тем временем уже готовилась к эвакуации в Йошкар-Олу. 1 августа с железнодорожной ветки, протянутой к Авиагородку, вышел первый эшелон с людьми и имуществом академии. И уже к 10 августа все эшелоны прибыли в Йошкар-Олу.

«В Йошкар-Оле в течение четырёх месяцев мы изучали авиационную технику. Тогда у нас появились пикирующие бомбардировщики Пе-2. Задача заключалась в том, чтобы освоить автоматику для вывода из пике во время бомбометания. Самолёты обладали высокой скоростью, и пилот часто терял сознание от перегрузок. В таких случаях выводить самолёты из пике должна была автоматика. Нас и готовили для того, чтобы эффективно использовать на фронте новую боевую технику… Из сводок Совинформбюро мы узнавали, что фашисты рвутся к Москве. Я подал рапорт с просьбой, чтобы меня отправили на фронт. Мне отказали. Потом, после разгрома немцев под Москвой, стало ясно, что война будет затяжной. Мысли всё больше и больше возвращались к ядерной физике, к тому, чем мы занимались в мирное время. Но теперь на передний план выступала не энергия урана вообще, а возможность достижения взрывного эффекта цепной реакции», - вспоминал Флеров.

В письме Флерова молодому физику И.С. Панасюку есть тревожная фраза:

«Вероятно, это ошибка наша. И главным образом А.Ф. Иоффе, что мы оставили урановую проблему».

Как рассказывал Флеров: «В Йошкар-Оле я надоедал начальству с просьбами об увольнительных - сидел в читалке Оптического института, дрожал от холода, делая расчёты цепной реакции».

Теперь небольшое хронологическое отступление. В 1955 году Ленинградской военно-воздушной академии было присвоено имя контр-адмирала А. Ф. Можайского. Данный факт необходимо знать, чтобы правильно понять такую флёровскую фразу:

«В 1941 году курсант Воздушной академии имени Можайского нарисовал схему той самой конструкции, которая была у американской атомной бомбы, разрушившей японский город Хиросиму в 1945 году».

Это подведение итога. А тогда, в конце 1941-го, как опять-таки подчёркивал Флеров, всё казалось чуть-чуть по-другому:

«Казалось, если кто-то и сможет сделать атомную бомбу, то это будут не американцы, не англичане, не французы, а именно немцы. Германия с её давними традициями в науке вообще и в ядерной физике, в частности, обладающая огромным техническим потенциалом и имеющая в своём распоряжении запасы урана, тяжёлой воды и талантливых физиков, способна создать атомную бомбу».

И курсанту Флерову удалось добиться, чтобы 20 декабря 1941 года тему урановой бомбы рассмотрел Президиум Академии наук. Вот как вспоминал об этом Флеров: «Я написал письмо в Физико-технический институт, эвакуированный из Ленинграда в Казань, о том, что необходимо безотлагательно возобновить исследования по проблеме урана. В ноябре 41-го оттуда был прислан вызов».

Далее стоит процитировать воспоминания полковника Б.И. Брустина (в 1941 году - военинженера 3 ранга):

«Добиться командировки оказалось делом сложным. Время было военное, и никаких одиночных командировок рядовым не полагалось... В течение недели длились переговоры с начальником факультета. Наконец, под мою личную ответственность, оформили командировочные документы, и Флеров смог уехать в Казань».

Флеров вспоминал:

«Командование курсов выдало мне продаттестат на неделю и командировочное предписание, в котором говорилось, что «курсант Флеров командируется в Академию наук для обсуждения предложения курсанта Флерова». В Казани я доложил о своих расчётах на заседании «малого Президиума» Академии с участием А.Ф. Иоффе, П.Л. Капицы и других руководителей физических исследований. Меня выслушали. Сказали, что дело серьёзное, но требует очень больших затрат людских и финансовых ресурсов. Продолжение исследований в труднейших условиях войны сочли тогда делом абсолютно невозможным».

В Казани же Флеров заглянул в научно-техническую библиотеку и не обнаружил в англоязычных физических журналах никаких упоминаний спонтанного деления урана. Правда, на просмотр журналов у него было не так много времени.

По окончании академии, в самый канун нового 1942 года, курсанту Флерову было присвоено звание техника-лейтенанта. Он был зачислен в 90- ю отдельную разведывательную эскадрилью, которая приняла участие в Курско-Обоянской операции. Эскадрилья вначале дислоцировалась в Луганске, затем - в Воронеже. И в этом старинном городе перед Флеровым открылась новая грань атомной проблемы. Он окончательно убедился в том, на что мог обратить внимание ещё в казанской библиотеке.

«В Воронеже осталась неэвакуированной университетская библиотека. Американские физические журналы, несмотря на войну, в библиотеке были, и они больше всего интересовали меня. В них я надеялся ознакомиться с новыми статьями по делению урана, найти отклики на нашу работу по спонтанному делению. Но их не было, как и вообще не было в последних журналах никаких статей по проблеме деления урана, причём не было не только статей учёных Англии и Франции - европейских стран, ввергнутых в Мировую войну, но и статей учёных США. Становилось ясно, что публикации работ в этой области прекращены. Я забил тревогу. Писал в Президиум Академии, в Государственный комитет обороны, наконец, И. В. Сталину», - вспоминал Флеров.

Упомянутое Флеровым письмо Сталину, отправленное в апреле 1942 года, сейчас широко известно, ему посвящена обширная литература. Но это, кстати сказать, второе письмо, а первое было написано ещё в ноябре 41-го. До Воронежа. До командировки в Казань. И, быть может, ранее письма в Физтех, ну, или одновременно с ним. В любом случае, это письмо, более интуитивное, чем информативное, не дало никаких результатов… Подлинники флёровских писем Сталину не сохранились. С другой стороны, молодой Флеров оказался плохим библиографом собственной переписки. Он писал без копирки, от второго письма сохранился черновик, а от первого ничего не осталось. В конце 1988 года академик Флеров по памяти реконструировал текст второго письма, местом написания обозначил Йошкар-Олу.

В биографическом очерке «Г.Н. Флеров. Молодые годы», составленном его учеником Ю.Ц. Оганесяном, цитируется телеграмма из Наркомата обороны на имя начальника Военно-воздушной академии генерала А.Р. Шарапова:

«Рядового Флерова Г.Н. откомандировать в распоряжение АН СССР».

Но, вроде бы, он давно уже был лейтенантом?.. Вопросы и загадки остаются. Но не в них суть. Георгий Николаевич Флеров официально и заслуженно признан одним из инициаторов Советского атомного проекта.

 
 
< Июня 2020 >
П В С Ч П С В
1 2 3 4 5 6 7
8 9 10 11 12 13 14
15 16 17 19 20 21
22 23 24 25 26 27 28
29 30          
Данные с ЦБР временно не доступны. Приносим свои извинения за неудобство.