СРОЧНО!

Домой Добавить в закладки Twitter RSS Карта сайта

Детство отняла война Печать
26.05.2016 08:24

Как рассказать о той войне?

Нам и сегодня нет покоя.

Нам детство выпало такое,

Что не приснится в страшном сне.

Алексеева Августа Васильевна (1934 г.р.)

До войны наша большая семья – папа, мама, три брата, три сестры и я –  жили в деревне Устиновка  Калининской области. Папу призвали на фронт в самом начале войны. Помню, мы провожали его до леса. Мама несла на руках брата, которому было три года, остальные бежали рядом. В то время мама была беременна. Папа погиб. Уже спустя много лет  после войны односельчанин рассказал нам о смерти отца: «Мы попали в плен под Брянском. Ваш отец был ранен в ногу. Мы ему помогали идти. Рана  была тяжёлая, стала гноиться, завелись черви. Ночами  он кричал от боли. У немцев была установка – ежедневно отстреливать пятерых  пленных. Отец, видимо не выдержав мучений, встал на ноги,  и его пристрелили».

Также  на фронт ушёл брат, которому было 19 лет. Воевал на Ленинградском фронте. Пропал без вести. Мама работала в колхозе. Поскольку  она была  грамотная, её выбрали председателем колхоза, и  три  года она  тянула эту лямку. Дети тоже работали:  теребили лен, (в день надо было натеребить  10 «бабок» – небольших снопиков), убирали с полей камни,  собирали колоски. Лён связывали большими снопами, грузили на телеги,  и мы, дети, возили их на лошадях за 12 километров на льнозавод.

Четырнадцатилетнего брата  поставили на мельницу молоть зерно. Люди из других деревень привозили пшеницу, рожь. Когда брат заканчивал работу, женщины давали  ему килограмм муки, чтобы мама малыша подкармливала.

Был у нас огород – 40 соток.  Сажали картошку и рожь. На одной полосе – картошка, а вторую  полосу отводили под рожь. Ежегодно полосы меняли. Из колхоза на трудодни нам ничего не давали. Картошки накапывали много – полный подпол (подвал),  но до нового урожая не хватало. Весной ели «тырганцы» – лепёшки из мороженой картошки, а летом переходили на  подножный  корм  (трава, грибы и ягоды). Мама нам строго наказывала не лазить по чужим огородам, не воровать.

Было у нас хозяйство: корова, поросёнок, овцы и куры, но почти все продукты приходилось сдавать государству,  оставалось совсем немного. Кормить поросёнка было нечем. Ходили на маслозавод за сывороткой и приносили на коромысле. Голодный поросёнок однажды чуть не загрыз младшего брата,  хорошо мама была дома и отогнала.

Бывало, мама уедет в Кимры за 30 километров на совещание, а мы оставались голодные. Помню,  беру мякину, заведу тесто и пеку лепёшки, но они рассыпаются. Многие добавляли в хлеб мякину, после чего мучились от запоров. Некоторых даже увозили в больницу. Были и смертельные исходы.

Соли не было. Мама сварит щи, а они невкусные, но она говорила: «Вы ешьте и мешайте. 40 раз помешаете,  и они станут солёными». А пока мешаешь, глядишь, и всё съел. Спичек тоже не было. От соседей приносили горящие угли или головёшку или  добывали  огонь, высекая из кремня искру.

Перед войной папа купил мне пальто и сказал маме: «Пока есть пальто, пусть она ходит в школу». У нас в деревне была только начальная школа. Учебники, тетради и другие  принадлежности сначала выдавали.  После 4 класса я стала ездить в Кимры. Занималась с нами  учительница, эвакуированная из Ленинграда. Ей дали в школе комнатку, где она и жила. Так вот эта учительница взяла  нас, троих   девочек,  на квартиру. Затем я  училась  в вечерней школе. Получила профессию портнихи, закройщицы и в последнее время работала мастером по производственному обучению в  школе. Учила девочек с 8 по 11 класс.

Калякина Зинаида Елизаровна (1932 г.р.)

– До войны наша семья – папа, мама, сестра, брат и я – жили в деревне Бордино  Калининской области. Папа ушёл на фронт и погиб в 1942 году. Мама работала на ферме дояркой. Мне  тоже приходилось работать: теребила лён, сеяла, полола. В колхозе был колёсный трактор, но свои огороды пахали на себе. Объединялись несколько женщин и пахали. Сажали картошку, но её всегда не хватало, так как ещё летом подкапывали, искали более крупные клубни, а когда приходило время убирать, картошки в гнёздах было мало. Корову держали одну на две семьи – трудно было сено заготавливать. Ещё ели «клеверища». Сощипывали головки клевера, сушили на печке, толкли и замешивали тесто. Муки совсем не было, потому что наш колхоз был самый «пропащий». На трудодни совсем ничего не давали. Дрова зимой возили на санках. Был глубокий снег. Мама сшила из рукавов фуфайки  что-то наподобие валенок, но всё равно ноги часто были в снегу. Училась в школе, закончила только два класса – надо было работать. Писали в школе чернилами из сажи, а вместо тетради писали на старых документах, которые мама приносила из конторы.

После войны мама послала меня учиться в ремесленное училище на тракториста. Обучение и питание были бесплатными и  даже давали стипендию,  только за квартиру приходилось платить. Учиться мне было очень трудно. Заучивала  всё наизусть, так как, если получишь на экзамене хоть одну  тройку, лишали стипендии. Потом работала трактористом. За работу давали «шую» (плохая, некачественная  рожь).

Позднее сестра вышла замуж и переехала в Дубну. В 1980 году мы тоже сюда приехали. В Дубне  я проработала 14 лет грузчицей и уборщицей в магазине «Дубна» (около гостиницы «Дубна»).

Корсакова Тамара Федоровна (1935 г.р.):

– Перед войной наша семья жила в бараке на Большой Волге, где сейчас находится вокзал «Большая Волга». Моя родная мама умерла, когда мне было восемь месяцев, и папа женился снова. Мне повезло, женщина, которая заменила мне мать, была очень хорошая. Еще в семье был девятилетний брат.

Когда началась война, папа ушел на фронт, с войны он не вернулся – погиб. У нас был свой домик, огород, корова. Молоко сдавали государству, но и себе немного оставалось. Хлеб давали по карточкам, но нам не хватало. Помню, мама смотрела, как мы едим, и говорила: «Ребятишки, вы хлебушка поменьше кусайте, пейте молоко». Хлеб давали в магазине, где сейчас находится ресторан «Таверна». Многие просили выдать  норму  за следующий день, и когда хлеб оставался, то выдавали, но приходилось стоять в очереди много часов. Хотелось кушать, и мы ели траву  на берегу Волги, а заячью капусту и ягоды черемухи собирали в лесу, где сейчас расположен мемориальный комплекс. Потом мама вышла замуж. Отчим ловил рыбу, и это очень помогало в питании. Одежду перешивали, зимой носили   валенки, а летом даже по лесу ходили босиком.

С первого класса я училась в школе №2. Помню, учительницу звали Евдокия Ивановна, а директором школы был Сергей Кондратьевич Жиганов. Тетрадей и ручек не было – писали на газетах металлическими перьями, которые нитками приматывали к палочкам. В 17 лет пошла  работать на завод клепальщицей. Клепала детали для самолетов.

Уважаемые дубненцы!

Если вы хотите поделиться с горожанами своими воспоминаниями о военном времени и трудовых буднях, рассказать о становлении Дубны, присылайте их в газету «Встреча». Также представители Совета ветеранов готовы встретиться с каждым, кто готов рассказать о своей жизни. Тел. 3-35-35 (звонить вечером).

 
 
< Мая 2016 >
П В С Ч П С В
            1
2 3 4 5 6 7 8
9 10 11 12 13 14 15
16 17 18 19 20 21 22
23 24 25 27 28 29
30 31          
Данные с ЦБР временно не доступны. Приносим свои извинения за неудобство.