– До войны наша семья жила в Ярославской области. Мой отец Александр Фёдорович Дементьев после окончания техникума в Ленинграде работал на судоверфи.  В 1939 году его приняли на работу старшиной катера Дистанции №1 на Большой Волге. Когда ему выделили комнату в брусчатом двухэтажном доме ТЭС на улице Базарной, он вызвал к себе  нас.

До  Большой Волги мы с мамой и братом добирались  на барже вместе с семьями Павловых и Орловых. Прибыли 20 мая 1939 года. В четвёртый класс второй школы на Большой Волге я поступила в начале войны.

В 1942 году папу призвали в армию. Мама была на инвалидности и не работала, а старший брат Владимир после окончания семилетки работал в пожарном депо. В  1942 году он поступил в военное училище. Единственное письмо от него мы получили из Польши, когда он в звании младшего лейтенанта ехал со своим отделением на фронт. Скончался он от тяжёлых ранений и с почестями был похоронен в Германии в январе 1945 года.  Похоронка на папу пришла в феврале 1945 года. Он тоже похоронен в Германии.

К началу войны вторая школа находилась в новом двухэтажном кирпичном здании, но не в том, которое можно увидеть сегодня, а лишь в его части, параллельной проспекту Боголюбова.

Учиться  мы начали только в 1942 году, когда фашистов отогнали от Москвы. До этого времени в школе был расположен 101-й военный  госпиталь.  Больница водников, детский сад, ясли, второй этаж здания ВОХР – всё  было занято ранеными бойцами.  Для ухода за ними были мобилизованы  медсёстры, нянечки детских учреждений и  мы – школьники.  Все с полной отдачей трудились, невзирая на лишения военных лет.

Зима 1941-1942 годов была очень холодной. Некоторые раненые лежали на своих шинелях прямо на полу. Везде было печное отопление, и чтобы бойцы не замерзали, мы  заготавливали дрова. Были раненые, которые просили нас написать  письма Сталину. В них они жаловались на холод и голод. Такие письма мы не отправляли, поскольку знали, что до Сталина они всё равно не дойдут.

Мы помогали раненым как могли.  Курящим приносили  табак.  Иногда солдаты давали нам деньги и просили купить что-нибудь съестное. В  магазине в то время были только солёные бочковые помидоры, но бойцы и этому были рады.  Каждый день мы перематывали бинты, которые стирали нянечки, мыли посуду, разносили по палатам еду.

В марте 1942 года госпиталь отправили в Кимры, и у нас начались занятия. Кроме учёбы в школе, всю войну мы работали на подсобном хозяйстве в Юркино и на цветобазе рядом с ТЭС.  В основном убирали лён, вязали его в снопы, ставили копны, обмолачивали вальком вручную и расстилали по полю стебли, подготавливая их для переработки в льняную ткань. В школе у нас был кружок юннатов. Мы делали торфоперегонные горшочки, выращивали на рассаду  помидоры, капусту, пололи, рыхлили и поливали грядки.

Первый выпуск учеников, получивших в нашей школе десятилетнее образование, пришёлся на победный 1945-й год. Я окончила десять классов в 1946 году. Выпускные экзамены мы сдавали на левом берегу в первой школе, поскольку в нашей тогда не было соответствующей комиссии.

Когда я начинала учиться, в классе нас было тридцать человек, а к моменту окончания школы осталось всего двенадцать.  Часть учеников поступили на работу в организации, которые были в то время на Большой Волге, – ОРС, Дистанция №1,   Иваньковские судоремонтные мастерские, пристань «Большая Волга»,  больница водников, санэпидстанция.

Трудные это были времена, но даже мы, дети, верили, что напавший на нашу Родину враг будет разбит.  Мы делали всё что могли для этого и знали, что Победа обязательно придёт и в наши дома на Большой Волге!

Подготовил Сергей Гор