СРОЧНО!

Домой Добавить в закладки Twitter RSS Карта сайта

Марина Москвина: «Впадайте в детство снова, если вы не прочитали лучшие детские книжки...» Печать
17.10.2013 12:12

Писатель Марина Москвина в детстве хотела быть полярником и дрейфовать на льдине. Она стала журналистом и ездила в экспедиции поваром на Дальний Восток, в Заполярье, пускалась в открытое море на паруснике, ходила со спелеологами в серьезные пещеры, с гляциологами изучала в Приэльбрусье лавины, летала на аэростате «колбаса», откапывала скелет мамонта, поднималась на гору Фудзи, путешествовала в высоких Гималаях…

Много лет вела на «Радио России» передачу «В компании Марины Москвиной». Писала книги сначала для детей, а потом и для взрослых. За книгу «Моя собака любит джаз» Марина Москвина получила Международный диплом Андерсена, за которым пришлось съездить в Индию. Об этом путешествии она написала повесть-­странствие «Небесные тихоходы». Роман «Гений безответной любви» был выдвинут на Букеровскую премию. А книга Марины «Учись видеть. Уроки творческих взлетов» – это настоящее пособие для всех, кто хочет стать писателем или просто прожить свою жизнь интересно и разглядеть в обыкновенном невероятное.

– …Самый яркий момент (мне кажется, я его помню) – это когда ты являешься в мир. Правильно говорят: «появиться на свет». Хлынул такой свет, ой, мама моя! Дело было в роддоме Грауэрмана на Арбате. Когда иду мимо – мурашки по спине.

Мы жили в доме Нирензее в Большом Гнездниковском переулке на углу улицы Горького, там на десятом этаже – знаменитая крыша, где был мой детский сад. Детей нашего дома туда поднимали поутру, мы гоняли на крыше в футбол, катались на великах, там был клуб, я пела в хоре…  До семи лет нас почти не спускали на землю. Оттуда видно было всю старую Москву. Сейчас показываю на эту крышу, говорю, что я там детство провела, – никто не верит.

Несколько лет я проучилась в интернате. Из интерната выходишь странным типом, не похожим на обычных детей. Позже, в школах, учителя не понимали, что я за птица. О стрессе, который они испытали, встретившись со мной «в  миру», написана сказка «Что случилось с крокодилом», по которой режиссер Александр Горленко поставил мультик про то, как у всех крокодилов родились крокодилы, а у одного чокнутого появился птенец.

– О чем нельзя писать в детских книжках?

– Яков Аким, мой учитель, на первом нашем семинаре говорил: «Рассказывать ребятам можно обо всем, даже о самом грустном,  лишь бы это не было скучно и уныло. Это должно быть — как письмо к человеку, которого вы любите и чье мнение дорого для вас. Надо «поймать» тот голос, которым вы разговариваете с собой, тогда веришь, что человек не врет».

– Ваше представление о детской литературе изменилось за последние годы?

– Как человек всю жизнь собирает счастье – по крупицам, так и детская литература не делается за год или три, это трепетный процесс накопления. Он охватывает все времена и всю землю.

Хороший детский писатель –  сокровище человечества, таких людей накопилось не так много, мы их должны помнить, а их сочинения преподносить своим детям как дар небес. Причем в России – созвездие великолепных детских писателей. Прав Яков Аким: «Начинающий писатель должен начинать не с нуля, а с того хорошего, что было УЖЕ написано». Поэтому я обрушиваю на головы семинаристов целые миры, о существовании которых многие сейчас почему­то ничего не слыхали.

Мы в поте лица наверстываем упущенное, читаем рассказы Николая Носова и Виктора Драгунского! Ну как же, как же люди умудрились вырасти, не читая «Денискины рассказы»? Так и хочется сказать: растите обратно! Пока не прочитаете, не становитесь взрослыми! Иначе вы можете стать не такими взрослыми, какими следует, и вся жизнь пойдет наперекосяк. А Виктор Голявкин?! О, боги! Как так получилось, что вы не читали безумно смешные рассказы писателя Голявкина?

Всю «Золотую библиотеку школьника» человек обязан прочитать, если собирается иметь со мной дело. Такие толстые книги в твердом переплете, где золотым по красному: Юрий Сотник «Невиданная птица», Лев Кассиль «Кондуит и Швамбрания», Яков Аким «Девочка и лев», Валерий Медведев «Баранкин, будь человеком!». Я могу долго перечислять: «Шел по городу волшебник» Томина, «Арктур – гончий пес» Юрия Казакова, всё – Юрия Коваля, сказку «Площадь картонных часов» Леонида Яхнина, «До свидания, овраг» Кости Сергиенко…

А мы, те, кто пришел в детскую литературу сегодня, пытаемся добавить свое имя к этим звездным именам. Не знаю, что получится. Во всяком случае, есть хорошие прозаики, сказочники – Татьяна Пономарева, Сергей Седов, Олег Кургузов, Саша Дорофеев, совсем чудный Артур Гиваргизов…

– Марина, как связаны ваши сказки и ваша жизнь?

– Мне нравится, когда присутствует фантазия в вещи и в то же время ты чувствуешь подводные течения — гул судьбы настоящей, человеческой. Я вообще воспринимаю жизнь как волшебное действо. По­настоящему хороших вещей, особенно детских, много не напишешь…  Однажды в буфете ЦДЛ к Юрию Олеше подошел знакомый писатель и спросил: «Юрий Карлович! Почему вы так мало написали? Все, что вы написали, я могу прочитать за одну ночь». «А я, – мгновенно ответил остроумный Олеша, – могу за одну ночь написать все, что вы написали…»

Это сразу чувствуется – по вибрации книжного разворота, открываются ли в его пространстве какие­то дальние горизонты, иные измерения, есть ли там глубины, где плывет сказочная Кола­рыба, распахнуты ли небеса, куда позовет нас Чайка Джонатан Ливингстон?

Здорово, когда книга многоплановая, как суфийская притча, которая имеет 77 смыслов. Ребенок поймет одно, взрослому, который ее будет вслух читать своему малышу, она расскажет еще что­-то, а чтобы вас окончательно оглоушить, вспомню Курта Воннегута «Колыбель для кошки» – там герой спрашивает про книгу на предмет ее ценности: «А ее можно читать перед смертью?».

Таков рассказ Юрия Коваля «Вода с закрытыми глазами». К тому же, заметьте, он смешной. Ибо воспитание чувства юмора, считал Коваль, это воспитание свободы души.

– Все ваши книги – веселые, но у вашего смеха странный тембр...

– Я отвечу тебе крылатой фразой моей подруги поэта Марины Бородицкой: «Тосковать нужно весело, черт побери!!!». Например, книгу «Моя собака любит джаз» я писала в большой печали. Но, как говорит мой учитель Ошо Раджнеш, быть несчастным очень легко. Для этого не надо ни чувства юмора, ни присутствия духа. А чтобы быть счастливым, на это надо иметь огромное мужество и отвагу. Не станем же мы думать, что в этом достаточно жестком мире, вполне материальном, приземленном, хотя бы кто­нибудь сможет улизнуть от испытаний, ради которых он послан на эту землю?

Я очень уважительно отношусь к людям, у которых сказки кончаются хорошо. Ведь жизнь – зеркало, говорит Ошо. Она поворачивается к нам той своей стороной, которой поворачиваемся к ней мы.

– Ваш герой – сказочный милиционер Караваев – стал очень модным персонажем, прямо Джеймс Бонд…

– К гордости автора слава обрушилась на сержанта Володю Караваева до того, как служителям муз посоветовали как­то высветлить образ российского работника милиции.

Дело-­то в том, что милиционер Караваев отличается очень странной вещью – он не Джеймс Бонд. Он ничего не умеет, он не силовик. У него мало опыта, но у него есть прекрасные черты: простодушие и наивность, полное бескорыстие и готовность по-­честному во всем разобраться. Вокруг себя он создает атмосферу бесхитростной радости. Поэтому он побеждает в любой ситуации просто одним своим присутствием, в этом его оригинальность.

Первую историю о Караваеве сочинил мой сын, когда ему было лет шесть. Он придумал первую фразу: «Плыл корабль с тысячью милиционеров на борту…  Плыл-­плыл, и вдруг из воды вынырнуло огромное чудовище…»

– Что сказочник чувствует на встречах с читателями?

– Застенчивость. Если человек прочел хоть одну мою книжку, он знает обо мне ВСЁ.

Анна ЭПШТЕЙН

Фото Геннадия ЧЕРКАСОВА

 
 
< Октября 2013 >
П В С Ч П С В
  1 2 3 4 5 6
7 8 9 10 11 12 13
14 15 16 18 19 20
21 22 23 24 25 26 27
28 29 30 31      
Данные с ЦБР временно не доступны. Приносим свои извинения за неудобство.