(Из книги Героя Советского Союза, Заслуженного летчика-испытателя, почетного гражданина Дубны Владимира Николаевича Кондаурова).

Продолжение. Начало в № 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 43.

И именно в этот момент к столу подошёл бармен и сообщил, что звонят из аэропорта и просят старшего группы к телефону. Борис ушёл, но вскоре вернулся. Он был чем-то сильно обеспокоен, хотя и старался это скрыть за независимой улыбкой на лице. Наклонившись к нам, он тихо произнёс:

- Диспетчер сообщил, ему звонили из ФАА (Федеральная авиационная администрация). Дали указание завтра нас до специального разрешения с аэропорта не выпускать. А сейчас надо ехать на КДП. Там нас ждёт инспектор полиции штата.

В бочку радостного настроения была брошена хорошая ложка неприятного и непонятного по своей причине сообщения. Непонятного, по крайней мере, для меня.

- Вы можете мне объяснить, в чём дело? - не выдержал я. - Почему вдруг нами заинтересовалась полиция?

- Владимир Николаевич, честное слово, мы сами ничего не понимаем, - заверил Борис, прижимая руку к сердцу, - за нами нет никакого компромата, уверяю вас.

- Александр, а ты что молчишь?

- Приезд полиции может быть связан с запретом на вылет от ФАА. Вот мы и думаем, какие к нам могут быть претензии.

Такое объяснение в какой-то мере меня успокоило. Всё то время, пока выбирались из города на противоположный берег реки, ехали молча. Я понимал, что предстоящая встреча с полицией будет выглядеть совсем не так, как во время турне на авиашоу. «Тогда ты был представителем Министерства обороны нового государства, а сейчас всего лишь наёмный пилот частного самолёта, - размышлял я с чувством неуверенности в завтрашнем дне, - кто знает, всё ли у них законно? А ты командир воздушного судна, значит, несёшь ответственность за всё, что связано с полётом. И в случае чего церемониться с тобой не будут».

От таких мыслей на душе как будто холодным сквозняком подуло.

Ожидавшие нас в аэропорту полицейские без лишних слов потребовали предъявить им все наши документы. Быстро сняв с них копии и переговорив с «хозяином» в отдельной комнате, они сели по машинам и уехали. А мы, слава богу, остались.

- Выходит, этой ночью мы будем спать в гостинице, а не за решёткой в полицейском участке, - нарушил я общее молчание.

- Капитан, у вас чёрный юмор, сплюньте, - невесело усмехнулся Борис.

- Это нетрудно, лучше расскажи, чем вызван такой интерес к нам со стороны властей?

- Да ничего серьёзного! Всё этот диспетчер, дурак. Это он поднял тревогу.

- Какой диспетчер?

- Да тот, который засек, что мы уклонились от трассы в сторону запретной зоны. Представляете, его смутило моё произношение на английском. Ха-ха, да я разговариваю как настоящий американец, мне все так говорили.

- Может быть, в аэропорту Паломар, а в воздухе ты что-то не очень. Ладно, давай дальше.

- Он заинтересовался, кто летит, а когда узнал - какие-то русские из России, на самолёте фирмы Антонова, - сообщил своему начальству. Ха-ха, Кэб говорит, там паника поднялась: «Русские над самым центром Америки! Откуда они взялись на нашу голову? Кто разрешил?»

- Кстати, а кто тебе дал разрешение на влёт в США?

- ФАА в Сан-Диего. Но это другой штат, сюда, наверное, не дошло.

- Сомневаюсь, это у нас не доходит. Ну, и что дальше?

- Дали сюда команду - пока нас не выпускать. Утром приедет инспектор ФАА ознакомиться с нашими документами. Пусть едет. Нам бояться нечего, правда, Саня? В крайнем случае заплатим штраф.

- М-да, ничто не проходит бесследно.

- Что вы имеете в виду, капитан?

- Да так, общие размышления. Мне кажется, нас зацепили надолго.

Мне никто не возразил.

На следующий день инспектор не приехал. Напрасно мы толкались в аэропорту до самого вечера. Не приехал он и на другой день. Это начинало беспокоить нас не на шутку. Друзья достали нужные телефоны и стали названивать. Безрезультатно. Запрет на вылет оставался. В целях экономии своих финансов мои бизнесмены решили переехать из приличной гостиницы в дешёвенькую на краю города. Борис был вне себя:

- Чиновники проклятые, сидят, не чешутся. Ждите, говорят, разбираемся. Им можно ждать, а тут каждый день жизни обходится нам больше сотни долларов.

В конце недели ему туманно объяснили, что потребуется ещё время для проверки документов на самолёт. Кроме того, поскольку радиообмен в воздухе он вёл с нарушением установленных правил, решается вопрос о дальнейшем допуске его к этой работе. Мои компаньоны заметно приуныли.

Глава 8. НОВЫЕ ЗНАКОМСТВА

Стоял тёплый весенний майский день. Я сидел в пилотской кабине и почитывал техническое описание электрооборудования самолёта. Невдалеке, прямо на бетонке, Борис с Александром давали очередное интервью девушкам из телестудии города. Стройный брюнет оживлённо, часто похохатывая, что-то не переставая рассказывал одной из них. Рядом с ним русоволосый крепыш пытался выдавить из себя несколько фраз другой, с улыбкой смотревшей ему в лицо. Вечером телеведущая в новостях будет опять, обращаясь к зрителям, с возмущением спрашивать: «Долго ещё настоящие русские парни должны страдать из-за местных чиновников-бюрократов? Почему в свободной демократической стране их без видимых причин удерживают в аэропорту в полуарестованном состоянии?».

В это время в проёме входной двери показался джентльмен приятной наружности и с любопытством принялся осматривать внутреннее содержимое фюзеляжа. Я не обратил на него особого внимания, так как уже привык - в последнее время американцы зачастили в аэропорт поглазеть на русских и на новую для них технику. Поэтому, когда он обратился ко мне с вопросом, я, не расслышав, вопросительно уставился на него. В ответ, доброжелательно улыбаясь, мужчина достал из кармана и раскрыл передо мной какое-то удостоверение. Стало ясно, что он пришёл по делу, а значит, не ко мне. Не вчитываясь в документ, я молча указал ему на Бориса.

- О’кей, - бросил тот, но прежде чем уйти вдруг внимательно и как-то оценивающе посмотрел мне в глаза.

- Борис, тут к тебе пришли! - крикнул я, неожиданно почувствовав, что дело пахнет не простым любопытством.

Через несколько минут по стремянке поднялся Александр.

- Нужно собрать все наши вещи в самолёте. Мы отвезём их в гостиницу.

- А что случилось?

- Самолёт будут опечатывать.

- Опечатывать? Кто?

- Агенты ФБР.

У меня пересохло в горле - такая «фирма» пустяками не занимается. «Только этого мне не хватало! Докатился до ФБР, - растерянно думал я, не ожидая такого поворота событий. - Вот и расскажешь им, за каким чёртом ты, бывший полковник, испытатель, оказался здесь вместе с бывшими спецназовцами. Так они тебе и поверят, будто нанялся в перегонщики, чтобы заработать. Чего можно ожидать? Сообщат в посольство, дома шум поднимется. В Москву потом хоть не показывайся. Стоп! А в какое посольство? Загранпаспорт выписывался в Москве, но выдали мне его в Киеве. Спросят о гражданстве - что отвечать? Раньше об этом и мысли не было. По месту жительства? Украинское, значит. Но в Киеве от меня откажутся, когда проверят, что уволился, не приняв присягу. Чёртова карусель!».

С такими вот невесёлыми мыслями я стоял в сторонке и наблюдал, как двое агентов ФБР сноровисто, со знанием дела, обклеивали специальными лентами все места самолёта, через которые можно было бы проникнуть внутрь. Затем они принялись обматывать лопасти одного из двигателей толстой металлической цепью. Рядом со мной стоял тот самый джентльмен и с довольным видом наблюдал за работой своих подчинённых.

- Извините, - обратился я к нему, решив хоть немного отыграться, - а почему обмотали цепью только один двигатель?

- Но вы не можете взлететь на одном!

- Я смогу, нет проблем.

Он опять пытливо глянул мне в глаза и торопливо направился к самолёту. Через час привезли ещё одну цепь.

- Капитан, - подбежал ко мне Борис, - зачем вы сказали, что взлетите на одном?

- Пусть поработают, раз уж начали. Так наш Ан даже лучше смотрится.

- Саня! - захохотав, крикнул тот, - капитан их разыграл, специально. Смотри как стараются.

Взяв с нас устное обещание не выезжать за пределы города, агенты уехали. Прошло несколько дней томительного ожидания. Однажды вечером к нам в номер неожиданно постучался всё тот же джентльмен.

- У Федерального бюро расследования к вам больше нет никаких вопросов, - заявил он чуть ли не с порога, - по нашему ведомству вы можете лететь куда хотите. А по другим вопросам обращайтесь в ФАА.

В порыве радостных чувств и в знак благодарности мы поочерёдно пожали ему руку. Для меня тогда осталось загадкой - какой же информацией владело ФБР по каждой из наших кандидатур, если так любезно отпускало нас на вольные хлеба? Она так и осталась неразгаданной, хотя несколько позднее, мне кажется, я получил на неё некоторый ответ.

- Вы не могли бы нам объяснить, - обратился к агенту Борис, - чем мы вас так заинтересовали?

Со своим знанием английского я не полностью улавливал смысл того, о чем говорил представитель ФБР. Перед уходом он вдруг повернулся ко мне и с весёлой хитринкой в глазах спросил:

- Вы действительно могли улететь на одном двигателе?

Я рассмеялся:

- Конечно, если бы сильно захотел.

Агент дружески похлопал меня по плечу и вручил на память свою визитку. Он не сказал ни слова, как и положено работнику такой организации, но в его глазах я прочитал человеческий интерес к своей персоне. У меня до сих пор осталось ощущение того, что агент прекрасно знал, кто из нас есть кто.

- Идиоты, болваны, трусы несчастные! - завопил вдруг Борис, едва за агентом закрылась дверь.

- Чего орать, лучше объясни толком, - сердито остановил его Саша.

- Он говорит, что наш документ о регистрации самолёта вызвал у инспекторов ФАА подозрения. Они через консульство в Москве сделали запрос в авиационный департамент. Там всполошились, выяснили, что у них в реестре такой тип воздушного судна (Ан-24т) вообще отсутствует, и ответили: этот борт у них регистрацию не проходил, следует срочно самолёт задержать, а всю группу арестовать как угонщиков. Американцы снова запрашивают: «Что за организация у вас такая - ФЛА, в которой зарегистрирован этот самолёт? У вас что, два государственных органа, которым это позволено делать?» А те, - рассказчик подавился заикающимся смехом, - растерялись: «Да, говорят, есть такая, но она общественная, для любителей авиации, и мы её не признаем». Америкосы в ответ: «Это, конечно, ваши проблемы, вы там разбирайтесь со своими любителями, но почему они к нам летят?» А из Москвы звонят: «Ничего, мол, не знаем, этот борт восьмого мая из России не вылетал. Ха-ха-ха, ну и шум мы подняли! На весь мир!

- Из этого шума следует, - вмешался я, - что мы вернулись к тому же вопросу, по которому я спорил с вами в Крыму. ФАА устроит только сертификат, выданный департаментом.

- Капитан, если бы я действовал по законам, то никогда бы не взлетел на своём самолёте. У меня просто не было другого выхода. А сейчас задача усложнилась. И проблема не только в регистрации.

- А в чём же ещё? Давай, давай, договаривай.

По смущённому лицу собеседника было видно - он проговорился и жалеет о случившемся.

- У самолёта вышел календарный срок лётной годности.

- Ты хочешь сказать, - не поверил я своим ушам, - вышли 25 лет со дня его «рождения»? Когда? Когда ты его покупал?

- Нет, когда мы прилетели сюда.

- Что-о? Несколько дней назад? Ничего не понимаю. Так зачем же вы его купили? - моему удивлению не было конца

- Был бы ресурс, кто бы его за такие деньги продал.

- За какие?

- За такие, за маленькие, - уклончиво ответил Борис, не выдавая коммерческой тайны, - зато настоящий, большой, двухмоторный, правда, Саня? Тот промолчал, отвернувшись в сторону.

- Понятно, и как вы собираетесь выходить из этого положения?

- Капитан, общая обстановка прояснилась. Теперь мы знаем, что делать. А с чиновниками в департаменте мы договоримся, правда, Саня? - уверенно заявил Борис.

- Я думаю, чтобы представить ФАА нужные документы, необходимо лететь в Москву и на месте договариваться.

- Ничего страшного, если надо, полетим в Москву.

На этой мажорной ноте и закончился наш разговор в тот памятный вечер.

Владимир КОНДАУРОВ

Продолжение следует