Эта история началась три года назад. В тот период я всерьез маялась от тоски – да это и понятно: как может чувствовать себя вдова­пенсионерка, у которой единственная дочь работает за границей? От одиночества спасало только общение с подругой Светланой и младшей сестрой Людой. В отличие от меня Людмила пошла в нашу бабушку – та сумела организовать свою жизнь так, что все окружающие, глядя на нее, умирали от зависти, а постоянная присказка «Хвалиться не буду, но лучше меня нет!» навсегда отпечаталась в памяти потомков.

Вот и Люда к пятидесяти годам – а именно столько ей исполнилось в тот момент, устроила свою жизнь на «отлично»: возглавляла математический лицей, была обеспечена, имела вымуштрованную семью и выглядела, как гимнастка. Как ей это удавалось, для всех было тайной  – она никого к себе близко не подпускала. Я тоже держала окружающих на расстоянии, но на этом наше сходство и заканчивалось. Во всем остальном я была вполне заурядной особой.

По профессии я филолог, а потому, выйдя на пенсию, ударилась в беллетристику. Изредка советами мне помогала Света – она была  журналисткой местной газеты.

В отличие от меня и сестры, Светлана была человеком открытым. Жила ради сына, который ухитрился в 33 года жениться на стервозной дамочке с дочкой, и любимого внука: этот парнишка – плод ранней связи ее ненаглядного отпрыска, учился в Питере и жил в семье ее бездетного деверя.

Несмотря на повышенную эмоциональность, Света на своей личной жизни поставила крест сразу после того, как овдовела: тогда она  разобиделась на весь мужской род!

Дело в том, что незадолго до внезапной кончины мужа они подарили своему великовозрастному дитяти премиленькую однушку в хрущевке на окраине города. После смерти супруга Светлана узнала, что и свою часть в их квартире тот отписал сыну. Последствия такого поступка благоверного Светы были предсказуемы: через неделю после прихода в дом снохи с ребенком она оказалась в доме на окраине.

Поначалу подруга относилась к этой ситуации философски. Однако три года назад ­ ей тогда стукнуло 55, осознание надвигающейся старости скрутило ее. Естественно я, не мешкая, свела ее с Людмилой – захотела, чтобы Света подружилась с дамой, для которой жизненные перипетии не повод для отчаяния.

Мы, конечно, понимали, что у Светланы все разладилось, однако насколько серьезно, узнали только на посиделках, которые организовали в День дурака.

Едва мы выпили, как ее прорвало:

– Бываю у сына раз в неделю. Прихожу после работы измочаленная. И что? – выла она. –  Моя приемная внучка приветлива, только если я появляюсь с презентом. Не успею отдышаться, сноха набрасывается с нотациями: она регулярно постится, поэтому считает себя праведницей. Приглашает за стол, кладет на тарелку пару ложек какой­то бурды и садистски улыбается…

– Не вой, Света. Тебе это полезно, а то так поправилась, что еле ходишь! – отозвалась Люда.

– Жую от нервов. Как представлю – стану дряхлой, денег в обрез, а жить придется у них! Готова удавиться… В общем, я припасла таблетки, на которые у меня аллергия. Ослабею, так выпью. Живу одна, из шока выводить будет некому…

– Прекрати паниковать, лучше расскажи о снохе! – попросила Людмила.

– Сейчас ей 32, выглядит, как модель. Ее дочери 13, тоже картинка.

– А что за семья у твоей новой родственницы?

– Мамаша умерла. Отец живет один, девочка зарегистрирована у него, а она – у нас.

– Умница эта, как ее… Машенька? Ну, точно, героиня сказки – залезла в медвежий домик и всех его обитателей построила! Наверняка, твой сын в своих красотках души не чает… Бороться с этим бесполезно, а потому тебе надо собственную жизнь налаживать. Главное, не ныть и не объедаться!

– Да кому я нужна? – пробормотала Светлана, захлебываясь от слез. – Я и в молодости не отличалась грацией. А сейчас – просто снежная баба…

– Если бы мода на тощих имела под собой объективную почву, то человечество давно бы  вымерло! – безапелляционно отрезала Люда.

– Людочка, подари Свете королевский папоротник – тебе его недавно приволокла какая­то экзальтированная мамаша. Расцветет на Иванов день – она загадает желание! – пришло мне в голову.

– Папоротники не цветут! И желания не исполняют. Это – фольклорный бред! – взвилась Светлана.

–  Возьми горшок и ухаживай. Мы не язычницы, но, думаю, ради тебя это чудо свершится, – голосом пророчицы изрекла сестра, а после ехидно заметила: « Ты же, Светка, у нас «предобрейшая плюшка»!

Как ни странно, но после этих слов Света прекратила реветь, и мы прекрасно провели  вечер.

… В ту весну Светлана с головой окунулась в работу, а в начале лета взяла отпуск и уехала в Питер. Вернулась как раз на Иванов день (праздник Иван Купала). Из аэропорта нагрянула прямо ко мне. Позвонила Люде и пригласила нас к себе на ночь развлекаться. Настроение у Светы было отличное: более двух недель она  сюсюкала с любимым внуком, да и ее общение с братом мужа тоже было не лишено приятности – тот недавно развелся и на радостях заделался дамским угодником.

Людмила обрадовалась приглашению, примчалась и выложила план, который наметила для подруги.

– В своей газете создашь новую рубрику: будешь там писать о самых значительных папиках в городе. Через год у тебя будет море почитателей, среди них и найдешь себе спутника.

Услышав совет подруги, Света основательно скисла – уж очень ей претила сама мысль о повторном браке. В итоге, чтобы ее поразвлечь, мы отправились в ресторан. Ну, а после в приподнятом настроении принялись бродить по  загородному парку, делая вид, будто ищем цветок папоротника.

Было уже за полночь, когда мы подошли к ее дому. Окна были  освещены, и это нас напугало – перед отъездом Светлана заперла квартиру. Однако, подобравшись к двери и обнаружив, что замочные скважины пусты, мы воспользовались ключами и ввалились в прихожую.

Не прошло и минуты, как из комнаты выскочил полуголый качок. За ним, кутаясь в пеньюар, появилась встрепанная Маша. Молодой человек тут же сбежал, а Машенька принялась грубо отчитывать свекровь – Светлана, видите ли, не имела права без предупреждения появляться на этой квартире, так как та не является ее собственностью.

Люда не стала выслушивать этот бред. Она ретировалась на кухню и там, на подоконнике, обнаружила подаренный ею папоротник, который выбросил четыре коричневых метелки. Конечно, это были не те цветы, о которых говорится в народных поверьях. Но все­таки! Сестра тут же нас окликнула, сказала, что настало время загадывать желания. Мы со Светой поспешили на кухню, но нас оттеснила Мария. Она первая подскочила к горшку, вырвала самую крупную метелку и заверещала:

– Хочу здесь жить одна и ни от кого не зависеть! Надоело всех ублажать!

– Отправляйся домой, Маша, – пресекла ее вопли Светлана. – Доносить сыну на тебя не стану, но замок на двери поменяю. Здесь не место для твоих мужиков.

Мария смутилась, кое­как привела себя в порядок и молча удалилась.

– Мой сын, наверняка, такой же гулена, как Маша.  Пусть разбираются сами, – пояснила подруга.

– Ну что, девочки, раздербаним папоротник? А то целый вечер болтались в поисках его метелок, делали вид, будто во что­то верим, – нервно хихикнула Люда, срывая длинную палку, увешанную коричневыми спорами. – У меня к цветку только одна просьба: хочу, чтобы и через 25 лет моя жизнь была не хуже, чем теперь!

– А мне бы надежный тыл, и при этом не нуждаться и не болеть… – забубнила Света, аккуратно срезая метелку поменьше.

Я же, взявшись за оставшуюся стрелку, пробормотала: «Хотелось бы гармонии в жизни. Здоровья родным. Ну, и чтобы моя писанина была востребована!»

…Вскоре судьба нас разбросала в разные стороны, и только в мае этого года мне, Светлане и Людочке удалось встретиться. Мы с упоением вспоминали  прошлое, позабыв о «ритуальном танце» вокруг папоротника. Скорее всего, это произошло из­за того, что настоящее нас радовало: сестра сохранила свои позиции, а Светлана, обозлившись на собственное слюнтяйство, два года назад рискнула сойтись с деверем. Теперь живет в Питере с ним и со своим внуком, балует их сверх меры и работает в какой­то не слишком раскрученной газете. Я тоже не бездельничала – съездила к дочке, посмотрела мир, написала три романа. Дочь их выложила в Интернете, и теперь мне регулярно пишут те, кому они интересны.

– Ну, девочки, чем мы не умницы и не красавицы? Жизнь обустроили в лучшем виде!– гордо заявила Света, а потом, нервно дернувшись, рассказала о  своих близких. Оказалось, что прошлой осенью ее сын узнал о похождениях жены и развелся. Но потом, проявив благородство, разрешил ей с дочерью жить в своей хрущевке. Однако не успело все наладиться, как обнаружилось, что девочка «залетела» от какого­то смазливого шалопая. Ребят уговорили оформить свои отношения, после чего дед перевез их к себе. Теперь Маша снимает эту квартиру одна.

Внезапно меня осенило: – А вам не кажется, что все дамы получили  то, что просили у папоротника?! Кстати, где он?

И тут Света взвизгнула:

– Дома наткнулась на фотки. Сделаны в конце прошлого июня. Там сын, его падчерица и сват. У всех в руках коричневые метелки… Я же, когда уехала в Питер, цветок оставила дома!

– Вот все и разъяснилось! – ехидно хохотнула Людмила. – Наверняка на Купалу они обнаружили, что наш папоротник зацвел, и загадали желания. Твой отпрыск надумал узнать, насколько дорог женушке. Сват захотел избавиться от одиночества. Девчонка заказала своего «прыщавого прынца»! В результате каждому – по потребностям! А вы тут пыжитесь, будто умницы да красавицы! Это я добилась всего сама. А вы вместе с вашими родственничками только на чудо и можете рассчитывать!

И тут меня взорвало:

– Забыла, сестренка, как сама в восьмом классе травилась из­за такого же придурка? Тогда мы с мамой затаскали тебя по психиатрам. Боялись повторной попытки суицида.

– До сих пор вам благодарна! Не будь этого, жила бы как ты, сестрица!  Ни денег, ни личной жизни! До того опустилась, что кропаешь какую­то лабуду!

К моему ужасу Света, услышав подобные перлы, только жалостливо взглянула на меня а после тихо проблеяла:

– Может, заберешь папоротник? Скоро Купала, глядишь, и зацветет!

– Десятки людей благодарят меня за доставленную радость. А тут? Близкие люди, и такой снобизм…

– Спасибо, Света. Цветок – это здорово. Завтра же заеду, – с трудом выдавила я и вежливо откланялась. И тут мне пришло в голову, что в другой раз наши посиделки состоятся уже не через 3 года, а гораздо, гораздо позже…

Наталия БЕЛАГА