Физики-лирики |
12.05.2011 07:27 |
Открываем во «Встрече» литературную страничку под символическим названием «Физики-лирики». Выходить она будет раз в месяц. В ней мы будем публиковать ваши стихи и прозу, дорогие читатели. Разумеется, не все подряд, а самые удачные, на наш взгляд, творческие находки. Мы уверены, что недостатка в них не будет.
Присылать стихотворные и прозаические «пробы пера» можно по электронной почте Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript или по почте: ул. Приборостроителей, 3б. Единственное условие: размер их не должен быть слишком большим, ведь литературная страничка ограничена по площади.
Алексей Сисакян Творчество 1. Если трудно дышится – Все равно дыши, Если трудно пишется – Не пиши… 2. Если ты не полюбишь очень, То любовь моя – просто грехи… Если Ты не прочтешь эти строчки, Значит – это пока не стихи.
В.Г. Кадышевскому И, Чаадаеву под стать, Меня шальная мысль преследует, Что роль России – показать, Каким путем идти не следует… 1999 г.
Отцу От тебя мне судьба досталась, И когда-нибудь поутру Не сердечною «недостаточностью», А избыточностью помру…
*** И я не вечен, Знаю сам. Настанет день – Меня не будет. Но Богу душу не отдам, Я вам ее оставлю, люди.
*** Это буду не я – Человек охладевший.
Понесут не меня Под марш надоевший.
Схоронив, не грустите И слез вы не лейте, За столом закусите И бокалы налейте…
А в компании тесной, Может, сбудется чудо: На минутку воскресну И с вами побуду.
Дмитрий Блохинцев
Я здесь один среди пахучих лип, Средь сосен, кровоточащих смолой, Под кроною дубов высоких, Бреду чрез бурелом звериною тропой.
Здесь, в черном зеркале болота, Средь лилий нежно-белых, Последний солнца угасает свет, И даль теряется в тенях неверных.
И только птицы крик да шорох зверя Тревожно по кустам летит, И через темную листву Печальная звезда глядит.
Мне хорошо средь душных испарений, Средь пряных запахов лесной глуши. Я здесь один, бреду тропой звериной Чрез бурелом в ночной тиши!
1937 г. *** Никто на свете не разбудит Души, ушедшей на покой, Но на Земле, тебе чужой, Твои скитаться песни будут.
Леонид Якутин
С чего начиналась история Сегодняшней нашей Дубны? Какие идеи и скорости К успехам ее привели?
Она начиналась с бараков, Со ржавой болотной воды, С зовущих куда-то плакатов, Со споров до поздней звезды.
А, может, она начиналась С рождения первых детей, Когда далека была старость, Зато было море идей?
А, может, с научных открытий Она начиналась тогда? С признанья ее заграницей В совсем непростые года.
Она начиналась со многого, Красавица наша Дубна. Но будет оценкой итоговой: С людей начиналась она. 2001 г.
Тоннели липовых аллей Иль в октябре багрянец кленов На фоне желтых тополей.
Дома в сугробах, как в осаде, А под заснеженной сосною Берез заиндевелых пряди.
Стоят в сверкающих доспехах. Рвет Волга ледяные латы, Все рядит в иней нам в утеху.
Растаял снег, и весь народ: Профессор, токарь – всяк со рвеньем Спешит вскопать свой огород.
Пора плодов и комаров… На сем, читатель, завершаю Я цикл годичный. Будь здоров!
Нули
А ты, конечно, единица. С нулями ты выходишь в короли, И каждый нуль тебя боится!
Чтоб уважал твои порядки, Большим, огромным можешь стать, Когда нули поставишь по порядку.
Таит опасностей немало. Знай, в окружении нулей Стать можешь бесконечно малым!
Александр Злобин
Был охраняем, небу сопричастный. Идеи, сытость, мыслей глубина Нам обещали быть научным царством.
Не отсидеться тихо, безучастно – Волна цунами царство залила Проблемами с Россией сопричастных.
Его мы даже радостно пинали. Возникла странных череда вождей, Ведущих нас, куда не знают сами.
Не рвемся в океанские глубины; Не актуален новый элемент – Нас воры ныне по миру пустили.
На новой почве новое зачнется. Как устоять? Преодолеть боязнь, Когда сигнал «За дело!» разнесется?
Как ратминцы во время лихолетья С победой выходили из борьбы – Войдем, ликуя, в новое столетье. 1996 г.
Песня о волшебнике Я в лесу заплутал, я случайно отстал от друзей, И не мог разыскать я дорогу к далекому дому. Каждый из лесу вышел короткой тропинкой своей, Ну, а я продирался сквозь заросли и буреломы. Я устал, как собака, ступни до крови стер, Я почуял: живым мне не выйти из этого плена. Но дополз до опушки – и вижу: пылает костер, И старик у костра с бородою седой до колена. «Здравствуй, мил человек,– говорит мне спокойно старик И приветственно машет своей суковатой клюкою, – Я волшебник лесной, – говорит, – от людей я отвык, За сто лет позабыл я уж начисто, что вы такое. Ты расскажешь мне все о заветных желаньях твоих, А уж я тебе, милый, за это их тут же исполню!» Я хотел засмеяться в ответ, но смущенно затих, Потому что заветных желаний я так и не вспомнил. Денег вроде и так мне хватает, чтоб досыта есть, А коль будет их больше – вино меня быстро погубит; Есть гитара – семь струн, и любимая женщина есть, И вполне, может быть, что она меня тоже полюбит; Недостатки здоровья, быть может, исправят врачи, А подохну чуть раньше – да черт с ним, Подумаешь, горе! «Ничего мне не нужно. Прости уж, старик. Не ворчи», – Я сказал это вовсе не в качестве повода к ссоре. «Что ж, ступай себе с Богом, – Таков старика был ответ, – Как вернешься домой – Погляди между делом в оконце: Я на память тебе подарю ярко-красный рассвет, Я на память тебе подарю ярко-белое солнце». Я домой возвращался, – как будто шагал на расстрел, Я все думал: о чем бы еще я его попросил бы? А потом я проснулся. И сразу в окно посмотрел. И, увидев рассвет, прошептал еле слышно: «Спасибо!». |